2. Цикорий для мамы

Снег скрипит тремя оттенками звука. Это три пары ног ломают снежный наст, три человека шагают по селу Уральск. Корреспондент, Егор и папа Егора.

Мы идем на встречу с петухом – хотим пообщаться с краснохвостым символом Нового года, сфотографировать его, поговорить о том о сём, расспросить, что ждёт нас в наступающем году.

Егор идёт медленней всех – всё ему интересно.

Вот остановился возле дома соседа деда Ивана.

К дому ведут две тропинки. К остальным домам тропинка одна, а тут – две. Почему так?

– Это одна бабка ко мне ходит, – смеётся сосед дед Иван. – Но я ей запрещаю по моей тропинке ходить. Говорю, топчи свою.

Впрочем, у самой калитки тропинки сливаются. Наверное, бабка, что ходит к деду Ивану, не очень послушная. А может, сам хозяин только с виду суров.

Дед Иван рассказывает нам, что «на броду», на Урале, плавает стая диких уток. «На броду» вода не замерзает, там перекат. И птицы облюбовали полынью для ночёвки.

Мы пробираемся сквозь сугробы к Уралу. Егор не умолкает.

В три года даже суровые уральские мужички задают много вопросов. А утки не любят шума. Стая срывается с места, мы едва успеваем сфотографировать хвост стаи.

– Одна осталась! – кричит Егор и показывает на край полыньи.

Там сереет чья-то фигурка. Серая шейка?

Мы подходим ближе. Фигурка срывается со льда и быстро плывет по течению: водяная крыса.

Мы провожаем её взглядами, пока она не ныряет под лёд. Сколько она там будет плыть подо льдом, без воздуха?

Отец Егора делает шаг в сторону. Подточенный течением лёд ломается. Хорошо, что мы не пошли дальше по льду: здесь опасно.

Оглядываемся. И видим, как через весь Урал тянется след от санок.

Кто-то путешествовал на другой берег, к скалам.

Там ломали сухостой. Вывозили на свой берег. Разделывали на дрова смёрзшиеся стволы деревьев.

В Уральске, как и везде, разные люди. Одни всё делают вовремя: вовремя строят дома, вовремя сажают деревья, вовремя рожают детей, вовремя разбрасывают камни и вовремя их собирают. Другие, похоже…

…живут одним днём и к житейским вопросам относятся с философской невозмутимостью.

Мы возвращаемся. Берег Урала порос травой. Верхушки сухостоя торчат из снега.

Какие-то травы успели разбросать свои семена по земле, и те сейчас греются под тёплым снежным одеялом. У других трав отношение к жизни, как у поселковых дровосеков: придёт срок – всё само наладится…

Мы показываем Егору сухой стебель цикория.

Рассказываем, какие у него сине-голубые цветы. Как кабина у машинки по имени Смельчак.

Егор ломает стебель и несёт с собой: маме. Семена цикория осыпаются на подмерзший снег, скользят по его волнам, забиваются в тёплые складки. Летом здесь заплещется голубое море цикория.

И среди этих зарослей будут бродить белоснежные стаи кур. Во главе с огненно-красным петухом.

Где там наш Петя-петушок? Пора на встречу.

(Окончание следует)