До окончательного решения всех задач СВО, до дней мира с заблудшими братьями-соседями я буду называть Сергея его позывным – «Малой». На фронте, среди «возрастных» военных, он действительно «Малой»: ему 22 года. Родом он из Оренбуржья. Любит природу. В начале года вернулся после ранения на фронт. Я выслал ему по вацапу кучу родных для него, мирных снимков: Саринский элеватор, речка Дергаиш, бобровые запруды на Губерле.
Саринский элеватор – родные агропейзажи Сергея.
А он мне прислал искрящуюся от инея «лесополку», в глубинах которой, возможно, тщательно замаскирован «Тюльпан», глубокие незамерзающие карьеры, заполненные изумрудной водой, крупный шиповник в снегу.
Еще пообещал фотографию фазанов и, если получится, дикого кабана. Я же соберу ему подборку поющих птиц, потому что – слышу! – там, где он сейчас, птицы молчат. Только гул, который Сергей поясняет: «Наши вертушки полетели».
– Я в роту приехал самый молодой, – рассказывает Сергей. – Полгода провоевал простым стрелком. Потом стал пулеметчиком.
В нескольких сражениях молодой боец проявил свои командирские качества, и его поставили командиром отделения.
– Как-то мой штатный командир взвода, позывной у него «Чекой», уточнил: «Малой» ты же у меня комоджи (т.е. ком.отделения)? Будешь моим замом, заместителем командира взвода! Я: «Всё! Я согласен!». Стал зам. комвзвода. Тут присвоение звания очередного, обычная суета: принятие дел по должности. Всё!
Сергей говорит чётко и лаконично, лишь изредка вставляя в монолог военные жаргонизмы и словечки, позволяющие отвести напряжение, вызванное воспоминанием о недавнем бое, где его ранили.
Дергаиш – родная река Сергея.
– …Я со своими пацанами стоял на блок-посту. В четыре сменился. А в пять утра нас подорвали, наступление началось. Мы выдвигаемся как подразделение закрепления (должны были зайти закрепиться). И получилось так, что шторма (штурмующее подразделение) наткнулись на сильное сопротивление. У них начались потери. Я уже шел на позицию, как прозвучала команда: «Малой, вступаешь своим отделением в бой в составе шторма. Я ответил: «Есть, принял! Иду в бой!». Отделению: «Пацаны, мы не закрепляемся, мы идем в бой!». Пошли! И ещё какое-то время продвигались вперед, теряя людей (в первый же день – два «трёхсотых» – два тяжелораненых, и одному легко посекло руку!). Я тогда подбежал, увидел: мои пацаны в луже крови! Доложил командиру. Остальным говорю: «Продолжаем вести бой!». И пошёл. Дошли до лесополки. У меня стояла задача: отрезать дорогу на У. И мы шли, сколько могли, сколько хватало сил у меня и у отделения. Встали. А противник уперся в своем квадрате. У нас задача: любой ценой взять этот квадрат. Это был последний квадрат, после него дорога на У. была бы отрезана. Дошли мы туда… шесть атак безуспешно! Пошли в седьмую атаку! Семь офицеров и два сержанта (нам уже подкрепление пришло, дополнили нас!). Но вышестоящие командиры нас вернули, не дали добро идти вдевятером. Пока мы решали, вместе с комвзвода думали, что делать, возник вариант.
«Малой»
Поскольку у меня пулеметчик вышел из строя, я говорю: «Предлагаю такую тему. Не надо геройствовать. Я сейчас беру пулемет, беру с собой БК (боекомплект), сколько смогу взять. Вы даёте мне одного человека, «Гелика» (мы с ним долго вместе воевали, он был моим вторым номером). И я пойду в лоб. А вы разделитесь на две группы и двинетесь по лесополке по флангам… Я дойду до центра, и вы как раз из лесополки выйдете. Я начну работать – ответка пойдет на меня, они все внимание сосредоточат на мне, потому что пулемет будет строчить. Он будет работать, я уверен в этом! И мы выиграем время, чтобы с флангов зайти в этот опорный пункт. «Нет, Малой, ты не пойдешь!» – «Я сказал, пойду!». Решали, решали. Всё-таки согласились на мой вариант. Пошли!
…Ко мне сразу же второго номера выделили из строя. Его пока оставил в блиндаже. Я говорю: «Сейчас я первым проскочу, сколько могу. Как у меня БК закончится, я крикну в радейку, что у меня БК заканчивается – ты мне его поднесешь. Он: «Всё, братан, проблем нет!».
Всё, группы пошли. Я тоже пошёл. Строчить начинаю. Слышу в ответ: бам, бам! – в мой квадрат! Но не так сильно. «Не по мне, – думаю, – лупят. Просто пытаются сорвать атаку! Фигня!» Тут у меня БК заканчивается. Второго моего уже вывели из строя – жестко оглушило, он уже не слышит. Я вернулся в блиндаж, сам взял БК, вернулся на позицию. Продолжил вести бой. Потом уже понимаю: лупят-то по мне, в мой квадрат кладут, пытаются меня убрать. Голову поднимаю – надо мной дрон висит, камерами водит, корректирует. Я крикнул: надо мной птица – чья? Мне ответили, что не наша. Уходи! «БК доработаю и уйду!». БК дорабатываю, ухожу, добегаю до Второго, чтобы пулемет поменять (потому что пулемет нагрелся – он уже не стреляет, плюется). Только пулемет сбросил, мне справа, метрах в пяти-семи, прилет… Я упал (автоматически рухнул на землю), голову прикрыл… Бам! – разрыв где-то сзади. Почувствовал, что-то горячее в меня врезалось, раскаленное. Руку поднимаю, а у меня на рукаве пятно крови. Я в эфир: «Малой – Чекому. Я триста!» – «Чекой – Малому. Уходи!».
Я ушел. У меня эвакуация и так далее. И когда уже вышел в населенный пункт Н-ское, там комбат стоял. Кричал прямо в эфир: «С…! Прикройте АГСами (автоматическими гранатометами)! Вытащите мне этого пулеметчика! Он мне нужен!». Я слышу, как он это говорит. А сам уже возле него практически. Докладываю: «Товарищ майор, тот пулеметчик – это я. Уже вышел! Со мной все хорошо!». Обнялись, типа, «бл., Малой – красава!» А я так стою: «Только бы все это не зря!». Он: «Не зря! Опорный пункт взят!».
Потом эвакуация до города Н., до доктора…
Встреча после ранения. К сожалению, лица «Малого» (в центре) и его друзей пока не можем показать….
Когда я добрался до Н. – первым делом: «Пацаны, мне бы попить!». Мне наливают большую кружку чая, семьсот миллилитров где-то. Я её залпом выпиваю. Только её поставил, забегает начальник штаба батальона. А я с пацанами стою, двое трёхсотых еще со мной было. Начальник штаба: «Ты у меня пулемётчик?» – «Да!». – «А должность какая?» – «Зам командира взвода, командир первого отделения». Он: «Комбат сказал, представить тебя к Ордену Мужества. Приказ! Давай документы!». Тут же списывает все мои данные, номер с военного билета… Повторяет за комбатом: «Этот бой ты – красава!».
А я, если честно, сначала испугался. И не боюсь признать того, что я испугался. Я с первых дней как-то сразу понял, что это не компьютерная «войнушка». Здесь убивают. Первая потеря: у меня друг прямо на руках умер. Никита. Спрячу все внутренние переживания по этому поводу. Оставлю главное: он, Никита, знал, за что воюет. И мы знаем.
Рассказ Малого прерывается гулом техники. «Снова вертушки! – комментирует Сергей. – Вертушки сейчас пошли! Наши!»
Author: yuri_sh