Урал-река просыпается. Перебрасывает от волны к волне солнечные блестяшки. Расстёгивает ледяные воротники и манжеты своей сковывающей зимней одежды.
Из-за технологического воздействия (две плотины рядышком!) Урал пробуждается раньше времени. Но Сретенье (встреча зимы и весны!) все равно узнаваемо, несмотря на наш антропогенный напор даже на ритм годовых сезонов.
Сретенье опознаваемо: там – на быстрине, где Урал беззаботно подставил солнцу оголенную шею – там весна.
Здесь у берегов – зима. Здесь они и встречаются. Здесь можно вспомнить, как река ставала, покрывалась леденьем. Леденье – далевское слово, есть в его «Толковом словаре живого великорусского языка», с точным значением «лед на реках, зимний покров вод». И с ярким примером: леденье ломает Введение.
Почему речной лед ломается в день Введения во храм Пресвятой Богородицы (4 декабря по новому стилю)? Да потому что там зима начинается по-настоящему. Первоначальный лед – синька – становится толще, трещит от морозов. А под ним – рыба, нагуливает жир.
Кстати, о синчике (раз ход зимы перед ее уходом поминаем!). Валериан Правдухин, хорошо знавший быт уральских казаков, оставил в своей книге «Яик уходит в море» много ярких строк о сезонных изменениях реки Урал. Иначе и быть не могло. Ведь он писал о казачьем быте, связанном с фортификационными качествами реки, с ее рыбными богатствами.
Вот Правдухин рассказывает про Патьку – веселого родственника Веньки-казачонка, одного из главных персонажей романа.
«Патька знал, что если постучать деревянной колотушкой по первому льду, едва окрепшему синчику, – то вся рыба немедленно подымется со дна, всплывет наверх, потрется спинами и боком о подледь и снова осядет и уляжется на дно. Вот почему Патька и мог, как никто, верно определить место ятови и даже количество и род рыбы».
О что терлась?.. О что терлась спиной рыба, вспугнутая Патькой? Что такое «подледь»?
Мы рассматриваем сброшенные рекой ледяные одежды. Где здесь подледь?
Известный лексикограф Н. Малеча в своем «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» уверял, что подледь – это «кромка льда, закраина». Но нам, на месте, трудно с этим согласиться. Когда стоишь на берегу Урала, у свисающих с берегов льдин, потерявших опору ушедшей воды, «подледь» понимаешь точнее. Конечно, это изнанка льда, «исподнее» леденья, подклад ледяного одеяния реки.
И от такой расшифровки правдухинские строчки звучат глуше, по-язычески интимнее: «…вся рыба немедленно подымется со дна, всплывет наверх, потрется спинами и боком о подледь». Изнутри, об исподнее потрется.
А Урал бежит дальше, к тем местам, где в прежние времена разворачивалось зрелищное и напряженное по накалу чувств багренье – казачий праздник рыбной ловли на льду.
Правдухинская книжка воссоздает самые, пожалуй, яркие картинки этого красочного праздника. И можно перечитать роман «Яик уходит в море», пока лед еще не растаял. Тогда легче будет понять роман. Живое дыхание и звуки реки помогут читателю услышать книгу.
И речное леденье, и интимная подледь, и отдельные, пронизанные солнцем ледыхи – все это великолепие просыпающейся реки подскажет, как расшифровывать авторские образы казачьего романа… Поможет увидеть воочию, как зима встречается с весной и все вокруг наполняется жизнью.
