24.11.2019, 13:30     4 162

Запрятать месторождение в невозможный климат!..

Вот эта дорога, через Калиновку, Барковку, по мостику через Богдановку, вела самым коротким маршрутом из строящегося Гая в Орск.

Запрятать месторождение в невозможный климат!..

Сейчас здесь можно бывать только весной и летом. В распутицу не пробраться. А уж зимой – тем более.

Запрятать месторождение в невозможный климат!..

Но первостроителям часто приходилось плевать на метеопредупреждения и ехать в Орск, особенно, если в Гае кончался хлеб. И когда кто-то уезжал за хлебом, то к завыванию смертельно опасного бурана прислушивались многие, может, и не весь Гай, но друзья водителя Николая Шестова – точно! 

Коля Шестов, Гена Кочергин, Слава Коршунов, Петя Карякин, недавно демобилизованные из армии, жили в общежитии, в одной комнате. А еще с ними – автор текста в журнале «Уральский следопыт», лирический герой.


Запрятать месторождение в невозможный климат!..

Очерк Юрия Гринько. Уральский следопыт, 1963, №6.

Все, естественно, волновались друг за друга.

Как-то к ним в очередной раз местный комсомольский вожак Виктор Щукин привел «на подселение» «варяга», командированного в Гай «по делам службы». Гостиницы в городе не было. И всех приехавших селили в общагу, стесняя постоянных жильцов. Гостя звали Анатолием Брагиным, он был инженером-проектировщиком. А еще, как выяснилось, рационалистом до мозга костей. Человеком, презирающим романтику.

Вот на этой почве у ребят и вышел конфликт. Вечером собрались на кухне. У гостя, как оказалось, день рождения. Выпили. Загудела гитара. А потом – разговоры… Тут-то и обнажилось трагическое несоответствие жизненных позиций.

Запрятать месторождение в невозможный климат!..

– Не надо говорить красиво, – предложил Анатолий. 

– А почему бы и нет? – спросил Карякин...

Запрятать месторождение в невозможный климат!..

– Нечего! Есть вещи, о которых не спорят, есть слова, в которые надо просто верить. Спать! – скомандовал Славка.

Утром вернулся из опасного рейса Николай Шестов.

Он долго грелся на кухне держа «над розовой спиралью электрической плитки багровые ладони могучих рук». На вопрос друзей, как рейс – трудный? ­ – ответил:

«Ничего особенного. Как отъехали от Орска – задул ветер. От Барковки дороги, собственно, уже не было. Ехали вслепую. Осилишь сто метров – сел. У самой Калиновки Толька Чаус сдрейфил. Давай, говорит, бросим машины, заночуем в деревне. Утром по дорогам пройдут бульдозеры. Мораль читать ему не стал. Показал кулак, и он все сразу понял. И то, что машины бросать нельзя, и то, что хлеб ждут в Гае…».

Отогревшийся водитель ушел спать. А друзья вместе с гостем – инженером-проектировщиком – наоборот просыпались. Поскольку столовая была на ремонте, заспешили в магазин. В хлебной лавке гость «хватал то один, то другой батон, пока не выбрал по вкусу». 

Запрятать месторождение в невозможный климат!..

Потом он ел горячий хлеб, запивая студеным молоком. И, как водится в нескрываемо ангажированных текстах, по-прежнему глуповато не понимал, причем тут романтика.



ЕЩЕ ОБ ИСТОРИИ ГАЯ: 
Немного конфет в гайскую историю.

Комментарии [Отключить]

Комментарии для сайта Cackle

Рекомендации

Яндекс.Метрика
This site is protected by reCAPTCHA and the Google Privacy Policy and Terms of Service apply.