Над Ириклинским водохранилищем летит черный коршун. У него неглубокий вырез на хвосте, маркер, помогающий определить родовую принадлежность.

А первостепенные маховые перья слегка оборваны, уже в индивидуальном порядке – то ли ураганные ветры над акваторией «пощипали» птицу, то ли  не раз цепляла крылом за сухоручины дерева.

Но сейчас почти штиль. Лишь легкий дневной бриз тянет с «моря» на раскаленные скалы берега. И коршун неторопливо парит над краем водохранилища. Охота у него. Мелкие птицы попрятались. Лишь какая-то суетливая чайка глупо спешит коршуну навстречу, размывая на нашем снимке резкость. 

Птицы сближаются… Но их траектории пересекаются вне зоны нашей видимости: за деревьями. Что там происходит – не очень понятно.

Через какое-то время коршун опять пролетает над нами, возвращаясь. В лапах крепко зажата добыча. Что это – с земли плохо видно. Возможно, та самая «безбашенная» чайка… Возможно – снулая рыбёха, выдернутая когтями коршуна с мелководья. А может – что-то из объедков неряшливых горе-туристов, мухами облепивших берег.

Коршун – падальщик, он, конечно, умеет охотиться и на живность (мелких птиц, мышей, рыб), но не побрезгует и животными останками. Может поэтому его «реноме» среди местных жителей не очень привлекательное. А напрасно… Птица – «санитар» ириклинских вод. А санитары по нынешним «болезным» временам – специализация почти царского достоинства.