В конце 1931 – начале 1932 года В. Правдухину и Л. Сейфуллиной должны были дать квартиру в Москве. Писательский кооператив! Заполнены десятки анкет, сотни часов проведены на собраниях, за неловкими спорами о том, кто достоин жилья в столице, рядышком с Кремлем (дом строился в проезде Художественного театра, ныне возвращено прежнее название – пер. Камергерский). 

За кооператив писателями вносились деньги, но и дураку было понятно: не они покупают – их покупают… 

Распределительная система страны Советов всё крепче сжимала творческих работников в своих объятиях. Послушным, лояльным – всё: квартиры, премии, гонорары за состоявшиеся издания! Бунтарям и смутьянам – ничего! Нужно было приспосабливаться… Хотя бы кому-то. Хотя бы одному из двоих. И эту роль попыталась примерить на себя Лидия Николаевна. 

Всё еще гремит критическая «артиллерия», нацеленная на Валериана Правдухина. Всю осень 1931 и начало 1932 года не смолкают отдельные «выстрелы» рапповцев-критиков: то в «Литературной газете», то в «Правде», то снова в «Литературке» печатаются критические статьи, где достается автору «Гугенота» из Териберки». А Сейфуллина старательно пытается участвовать в создании новой советской (читай: классово выверенной!) литературы. 

Вот лишь одно событие ее бурной деятельности на этой неблагодарной ниве, лишь отдельный штрих, показывающий меру ее отклика на призыв «строить новую литературу». 

22 декабря 1931 года Л. Сейфуллина отправляется в Клуб писателей. Там проходит совещание, организованное ФОСП (Федерацией объединений советских писателей). Речь идет о горьковской инициативе создать «Историю заводов».  На совещание, кроме писателей,  приглашены члены Главной редакции «Истории заводов» и представители заводских литкружков. Сейфуллина всматривается в лица литкружковцев. Ей мало интересны заводы и фабрики, ей интересны люди. Что у них в головах, у этих мальчишек и девчонок? Они искренне верят, что литература должна быть пропитана не любовью, а ненавистью? Ненавистью к классовому врагу? Или это только игра – по поводу «классовых интересов»? Когда председательствующий интересуется её мнением о вялости, неактивности писателей, об их игнорировании такой важной темы, как «история заводов», Сейфуллина надевает на себя ещё непривычную маску. Она  говорит, что нужно произвести прикрепление писателей к определённым заводам на длительный срок: работать нужно бригадным методом. Все аплодируют тому, как ловко встроены в литературный процесс актуалии дня: бригадный метод! А Сейфуллина сгорает от стыда, краснеет, пытаясь скрывать эту неподвластную ей реакцию кожи, организма, совести, в конце концов! Боже, где её искренность?! Ведь искренность – это главное, на чём держится всё, что она написала. 

Искренность – это самое важное,  на чём стоит их с Валерьяном литературная группа «Перевал». Искренность – это основа творческой позиции всех «попутчиков» (так называют теперь писателей, чья классовая принадлежность вызывает вопросы, но чьё творчество не особо противоречит целям пролетариата и его партии, ведущей преобразование современности). 

В это время Сейфуллина начинает писать пьесу «Попутчики». Всю свою искренность, неизрасходованную на производственных писательских совещаниях,  она стремится  вложить в реплики героев. Главное действующее лицо – писатель Шевелев. Он из тех, кому седина в бороду, бес в ребро. Встретил комсомолку Машу из литкружка и ринулся к ней – от жены, от старости, от штампов в литературной работе. Но Маша вовремя раскусила этого «попутчика». 

Сейфуллина вводит в действие персонажей, знакомых ей по многочисленным встречам с литкружковцами. Она выбирает самых ярких, наглых, уверенных, что литература должна куда-то звать, стимулировать работу заводов и фабрик, бить, беспощадно бить по врагам…

Работа идёт трудно. «Маски» Сейфуллиной и её цеховая, «перевальская» искренность конфликтуют. И Лидия Николаевна пьёт. Все больше и больше скатывается к обезболивающим «двести граммам»… 

Пьесу нужно сдавать в театр (её взялись поставить в Московском драматическом…). А «Попутчики» не готовы. 

Наконец, 12 мая 1932 года «Литературка» публикует анонс,  что пьеса «Попутчики» «пойдет с 25 мая в московском драматическом театре (б.Корш)».

И вот премьера. Публика с интересом встречает спектакль. В нем заняты самые яркие артисты Москвы. Второстепенную роль тети Стеши играет Мария Блюменталь-Тамарина, будущая народная артистка СССР. А главную роль писателя Шевелева – Анатолий Кторов (тот самый! будущий лауреат Сталинской премии!). 

И вот последний акт. На рабочем совещании литкружковцы обсуждают роман Шевелева «Рождение земли», безобидную коммунистическую утопию! Но и здесь бдительные литкружковцы находят десятки смертельных ошибок писателя. Им не нравится, например, что в музеях – экспозиции про классовую борьбу.  И литкружковцы атакуют… 

Карасин. Символы мы ваши понимаем не хуже вашего. Во как! На большой палец! Я полагаю, товарищи, Шевелеву надо так высказать: Заткнись со своей фантазией. Она нам не по нутру! Наше будущее другое. А чтобы в музеях показывали нас, нашу борьбу с буржуазией, нашу родную классовую схватку, это, выходит, всю коммунистическую партию в музей!..
Эльга. Так это же через тысячу лет?
Карасин. Через миллион не позволим! Не дадим! И не будет! Что это такое? Довольно! Не для того мировой пролетариат поднял знамя восстания против капитала, чтобы товарищ Шевелев из него мумию высушил! Печатать этого мы не дозволим!
Карягин (грустно). Опоздал, товарищ. Принято ГИХЛом. 
Карасин. Опоздал? Нет, это он опоздал (показывает на Шевелева). Да я сам разнесу типографию, где это набирать будут. И всех Гихлов подниму на дыбы! Мы заставим вас писать то, что мы хотим, а не то, чем набила вашу головку буржуазия. Вот вам моя товарищеская заметка. Любви нам не нужно сейчас. Нам классовое слово дай, дай нам нашу ненависть!
Шевелев. Ненависть? Ко всем? 
Карасин. Ко всем… без исключения!

После спектакля зрители шушукались, обсуждали не только великолепную игру Кторова, но и позицию, им высказанную: писатель – вне политики, вне идеологических схем, он за искренность! А еще обсуждали автора – Лидию Сейфуллину. Слухи о ее запойных днях уже давно кружили по обеим столицам. Как она написала пьесу, если пьянствует днями и ночами? 

А ответ уже был в самой пьесе. Если бы зрители были повнимательней, то они бы услышали, что в пьесе «Попутчики» некоторые герои-литкружковцы говорят так же, как недавно говорил Ваньша Загрядсков, герой повести «Гугенот» из Териберки». Даже отдельные фразы, отдельные жаргонизмы те же!  

Конечно, соавтором у «Попутчиков» был Валериан Правдухин. 

И те, из зрителей спектакля, кто дотянул до хрущёвской оттепели и далее  – до свободных от цензуры времен, смогли найти подтверждение этому в Дневниках Чуковского (Чуковский К. Дневник. 1901-1969. Т.2. М., 1994). Там сохранено свидетельство, что пьесу «Попутчики» дописывал Валериан Павлович, спасая жену во время тяжелого творческого кризиса. 

 «Валерьян закончил. И у него вышло очень глубоко, лучше, чем у меня», – говорила про пьесу «Попутчики» Сейфуллина. И была, наверное,  права. Потому что любое литературное произведение оценивается мерой искренности, в него вложенной. А искренность не терпит никаких «масок».


3 апреля – 130 лет со дня рождения известной уральской писательницы Л.Н. Сейфуллиной. Её биография тесно связана с Орским уездом Оренбургской губернии.