У одного гайчанина сломался велосипед. Не сломался – рассыпался. Три лета он служил хозяину верой и правдой, даря счастье общения с природой.

А потом китайский металл не выдержал отечественного бездорожья. Хозяин простился с велосипедом. А чтобы остатки лета не превратились в квартирные посиделки, отправился в городскую скупку металла – присмотреть себе новую раму, советскую, чтобы китайского металла там и духу не было.

В скупке к велосипедисту отнеслись с понимание, отвели в отдельное помещение, заставленное скелетами бывшей велотехники. Порывшись в груде металлолома, велосипедист почти сразу выбрал вот это…

Велосипед когда-то был темно-зелёным. Потом его перекрасили голубой краской.

На велосипеде сохранилась эмблема Пермского велосипедного завода. В 1970-1979 годах под этой эмблемой изготавливались известные любому советскому подростку «Уралы» и «Камы».

Гайчанин привёл велосипед домой, чувствуя в руках тяжесть советского металла. Бронетехника! Теперь ни одна гора не страшна. За вилки можно не беспокоиться. Не обломятся! И за руль тоже можно не волноваться.

Он сунул палец в трубку руля. И вдруг почувствовал: там что-то есть. Осторожно, действуя отверткой, вытащил из руля «секретик» – свернутую в трубку записку.

Клочок бумаги из школьной тетрадки в линейку был слегка помят, на нём отпечатались пятна ржавчины. Но это не помешало прочитать текст, прилетевший из 70-х.

То была молитва-оберег.

«Матушка, Мать Пресвятая Богородица трехручница, стоишь ты у престола, молишься за весь мир православный и помолишь Бога за меня, раба Дмитрия. Помоги, защити, Царь небесный, накрой Неизносимой <пеленой> от всех врагов и супостатов. Отныне и довеку. Аминь».

При знакомстве с этим документом, хранившемся в велосипеде, мгновенно возникает в воображении картинка из советского быта. Купили «рабу Дмитрию» новенький «Урал». И пока счастливый Димка лязгает ключами, расслабляя и затягивая гайки, пока радостно вдыхает запах темно-зеленой краски, его мать (судя по уверенному почерку записку писал взрослый человек), склонилась над кухонным столом… Она старательно выводит на листке бумаги молитву-оберег.

Молитва от лица Димки адресована высоким необоримым силам, которые, когда понадобится, и от аварии спасут, и встречный грузовик с пьяным водителем отведут в сторону, и хулиганов, тормознувших Димку в тёмном переулке, разгонят…

Текст оберега женщина с тревожным характером списывает из потрёпанной тетрадки, где есть «молитвы» на все случаи жизни (такие тетрадки были во многих семьях, особенно – сельских).
Мать торопится (сын ненадолго отлучился, и вот-вот вернётся!). В словах оберега, во фразе «Неизносимая пелена» она пропускает слово «пелена», но от этого магический текст становится лишь таинственней и торжественней.

Потом, когда Димкин голос уже слышен за воротами двора, мать крестьянской рукой быстро снимает с руля резиновую ручку. Вставляет в трубку свой «оберег». Возвращает ручку обратно. И… записка начинает свою невидимую магическую службу.

Велосипедист Димка, как сложилась твоя судьба? Защитил ли тебя бумажный оберег от дорожно-походных напастей? Отвел ли беды, подстерегающие в пути? Может, кто-нибудь узнает свой велосипед детства и ответит на этот вопрос, призванный раскрыть новые яркие детали советского детства, детства под знаком велосипедной эмблемы с «Серебряным копытцем»?

Вчера обновлённый велосипед в первый раз выехал в степь. Он весело летел по просёлочной дороге и был надежен, как старый друг детства. Как бы не улыбаться по поводу оберегов, но старому велосипеду в самый последний момент спасена жизнь. Списанный в утиль, определённый под безжалостный металлический пресс, он вдруг неисповедимым зигзагом судьбы выскользнул из этого мрачного места – и вот снова колесит по яркому праздничному лету.